НУ, понеслась.

[Sayonara_2.0]

Сестрица, заходи на огонек.

@темы: Киотский уезд и прилегающие деревеньки.

Comments

[Sayonara_2.0]

Разум покинул его.
Глаза лихорадочно блестели, а губы искривились в безобразной, выдававшей безумие, улыбке.
Да! Сегодня он это сделает. Заглянуть туда, за край... Не демонстративно, не пытаясь доказать кому-то что-то – а просто...так... Сегодня не будет философствований на тему нравственности/безнравственности самоубийства и дискуссий - слабый или сильный человек суицидник. Сегодня будет чистое, незамутненное рассудком действие. Да.
Мамото метался по спальне.
Как? Как!? КА-А-АК?
Порезать вены? Банально. Да и уже было.
Принять яд?
Наглотаться снотворного?
Как жизнь опошляет смерть!
Мамото сбежал вниз. Кабинет. Рванул дверцу секретера, который от столь грубого обращения охнул, и достал револьвер, дрожащими пальцами всовывал патроны в барабан. Раз... – мягкий поворот и зияющее круглое отверстие - пустота в ожидании пули – два... три... Рука потянулась к следующему патрону, но нервно дернулась, коробка перевернулась и блестящие металлические целиндрики посыпались на пол – звук падения нагло душил мягкий ворс ковра. Такумо отвел курок и сунул дуло в рот – осталось только нажать спусковой крючок и пуля, вылетев из кольта, прорвет ткани и расплескает его мозги вокруг. Сталь выбивала морзянку по зубам. Противное до нытья десен ощущение.
Нет. Кому захочется отшкребать гниющие кусочки мяса от антикварных вещиц кабинета?
Последний творческий акт.
Такумо, волоча за собой бухту садового шланга и сжимая подмышкой катушку скотча, распахнул дверь и луч света выхватил из полумрака авангардный изгиб Тойоты. На глаз прикинув длину, он отрезал требуемый кусок шланга и при помощи скотча прикрутил один его конец к выхлопной трубе а другой закинул в салон автомобиля. Аккуратно прикрыть дверь, завести мотор. Вибрация двигателя и запечатлевшийся в голове треск наматываемого на трубу скотча. Просто закрой глаза и не думай ни о чем. Это ведь так просто. Мамото схватил загорло и долго не отпускал царапающий легкие жестокий кашель.
Просто потеря сознания.
Просто судороги.
Просто смерть.
Просто.

Огласите завещание.

[Rangiku]

Пятничный осенний вечер. Промокший насквозь и озябший город.
Ариса сидела на изумительном диване в своем бутике. На коленях лежала кружевная подушечка. На столе остывал в фарфоровой чашке бергамотовый чай.
Пятница. Мокрый снег, шлепками стекающий по стеклянной витрине. Посетителей почти не было. Неудивительно! В такую-то погоду. Зима на карте. Почти-почти...
Взяв со стола чашку на тонком блюдце, золоченой ложечкой помешала сахар в янтарной жидкости, лишь взбаламутив чаинки. Ложечка блеснула, отразив свет, когда легла на блюдце. Тишина пьет чай, в ожидании пока чаинок буря стихнет.
Все глупости, как и запахи, напоминают что-то. Напоминают о ком-то. Так нагло и бессовестно выуживают из книги твоих воспоминаний ненужную закладку, открывают ненужную страницу. Сдувают пряную пыль. И читают, читают, читают. И это не остановить. Пытаешься не слушать. А все равно. Слушаешь. И потом начинает в захлеб перечитывать, переворачивать весь ворох воспоминаний, одно цепляется за другое, третье и потянулось. Потянулась вереница мыслей. Нескончаемая череда чего-то... всегда разного или сладкого как кусочек аргентинского шоколада или пулеметной очереди в грудь, лаская и подслащивая или раня и уничтожая. Что-то из крайности в крайность. А есть и такая золотая (ли?) середина, когда и не тошно и радостно. Старый дом и камин с пушистым ковром. Глупый брат и родители.
Надо бы навестить...
Навестить кого? Приведений? Перепуганного кролика Мамото? Который, умирая от страха, будет запираться в своей комнате. И ведь не случайно. Случайностей не бывает.
Уголки губ тронула ровная улыбка.
За окном уже почти стемнело. И чай совсем остыл.
Ариса отнесла чашку в подсобку, где находилась небольшая кухонка, оборудованная по-минимуму. Помыв посуду, убрала все в сушку. Из подсобки зашла в свой кабинет. Достала из кармашка жакета пару маленьких ключей, украшенных вензелями. Замочек в ящике стола приглушенно щелкнул. На свет был извлечен мобильный телефон, украшенный кружевом корпус «раскладушки» с ворохом брелков. Приветственная заставка, новых мэйлов и голосовых сообщений нет. Это был личный телефон. Не удивительно, что ничего нет. Рабочий был переполнен сообщениями.
Убрав телефон в сумку. По городскому вызвала такси. Прихватила сумку, мишку Бери и зонтик, вернулась в подсобку и там щелкнув включателем, выключила свет со всем бутике. Выглянув через стекло витрины, убедилась, что такси уже ждет, а значит надо на выход. Ариса закрыла дверь бутика на ключ, после чего включила сигнализацию. По пятницам хозяйка иногда отпускала с работы продавщиц – близнецов Сакуру и Сакурако, одна сестра работала в отделе аристократов, другая в свит. Потому весь день работала сама и закрывала магазин, соответственно тоже.
Расправив над головой зонтик, по которому тут же забарабанила слякоть, Мизухара спустилась по ступенькам. Желтая машина и как всегда хмурый водитель. Все в мире по-прежнему.
Назвала адрес и поймала выразительный взгляд на себе в ответ.
Еще один убогий извращенец или просто банально недалекий человек. Существо, что бы ты понимал в прекрасном
Спокойный взгляд в блеклые карие глаза водителя:
- Мы едем или мне вызвать другое такси? – повела бровью и слегка качнула головой.
Фыркнув в ответ, водитель отвернулся и машина мягко тронулась с места
Расплатившись с таксистом за оказанную услугу, вышла из машины и медленным шагом прошла по тропинке к дому, затерянному средь деревьев. Ариса закрыла зонт и резким взмахом руки стряхнула с него капли воды, зонт остался на улице, прислоненный к стене дома. Никто не возьмет.
Длинный ключ, с потемневшей от времени позолотой. Дверь скрипнула, пропуская внутрь холод и гостью. Дом встретил привычным сухим воздухом и обманчивой тишиной.
Ариса поставила на пол сумку и посадила рядом Берри.
Дом с приведениями. Дом, где было место для девочки Они, но нет места для Арисы.
Девушка прошла к большой гостиной и обвела ее взглядом, запечатлевая все-все детали и мелочи в памяти. Впитывая в себя всю атмосферу этого дома, по сути рая для готической лолиты, чтобы как можно больше унести потом с собой. Но разве такое возможно?
За большой гостиной осмотрена была малая, пройдя в которую Мизухара сразу подошла к камину и провела кончиками пальцев по прохладной каминной полке, собрав пыль
Перчатки оставила дома
Рука замерла рядом с рамкой, которая лежала «лицом» вниз. Поднимать и трогать не стоит, в этом что-то есть. Что-то что добавляло этому месту особенную значимость, что-то ради чего стоит снова сюда вернуться.
Она собиралась подняться на второй этаж, когда до ее слуха донесся шум мотора. Ариса не слышала, как машина подъезжала или, как ключ пробуждал мотор от металлического сна. Девушка перестала дышать, чтобы убедиться в том, что не показалось.
Мамо?
Она пошла в гараж. В гараже было темно, Ариса нашарила рукой на стене включатель, неживой свет, заполнил собой помещение.
Картина, представшая взору казалась ненастоящей, придуманной кем-то или вырезанным скриншотом из фильма.
Тойота Мамо изнутри была чем-то наполнена, не чем-то, а дымом, самого брата сквозь толщу грязной мути воздуха не было видно. Ариса обежала машину и увидела садовый шланг, примотанный в выхлопной трубе
- Чертов идиот! – хорошенькое лицо девушки исказила злоба.
Ей не было страшно за жизнь какого-то зайчика Мамо, она злилась, злилась как фурия. Она не могла так вот глупо потерять любимую игрушку, ее избранную игрушку.
Девушка бездумно открыла дверь машины. Выхлопной газ живым существом, тут же пропитал воздух, который вдыхала Ариса, легкие вмиг оцепенели, отторгая отравленный воздух. Она закашлялась. Глаза резало, от чего тут же выступили слезы.
Вцепившись руками в одежду, вывалила за шкирку из машины неподвижное тело Мамото.
От злости внутри все бурлило, хотелось не спасти ему жизнь, а добить собственными руками. Но. Это было бы слишком правильно. Ведь именно этого он и желал, свершая это. Пусть живет и мучается дальше!
Закрыв ладонью лицо, нырнула в машину и, повернув ключ зажигания, заглушила мотор. Не вздохнуть, не выдохнуть. Голова предательски кружилась
Черта с два, малыш Мамо! Я не умру с тобой, и ты будешь жить!
Стиснув зубы, схватила Мамото за руку и потащила к воротам гаража. Парень был при всей своей худобе достаточно тяжелым для нее, но она тащила изо всех сил, тащила, чтобы вернуть его к жизни, чтобы этот хлюпик жил. Так легко умереть ему не дозволено. Это запрещено!
Дотащив свою ношу до ворот, открыла их. Холодный ноябрьский воздух тут же ворвался в помещение, прогоняя ядовитый дух.
Еще чуть-чуть, чуть-чуть чтобы вытащить Мамо на улицу. Она снова отпустила руку, когда тело брата оказалось под небом, с которого безразлично падал мокрый снег. И небу и снегу было все равно, что тут происходило.
Слабость в теле взяла свое и Ариса просто упала на колени рядом с телом брата, не обращая внимания на то, что ее одежда перепачкана. Голова упала на грудь Мамото. Девушка жадно вдыхала воздух.
Смерть? Желание умереть? К черту! Больше всего на свете она хотела жить! Никто даже представить себе не мог как она хотела жить. И чтобы этот глупый бесполезный Мамо-тян тоже жил и не смел, трусить и так позорно убегать из этой треклятой жизни!
Открыв глаза, она посмотрела на покрасневшее лицо Мамото, его кровь была перенасыщена карбоксигемоглобином, который он вдыхал длительное время.
- Ма..мо.. то... – собственный голос показался чужим, в горле першило, - Эй, глупый Мамо... – не в силах поднять голову, потрясла парня за плечо, - Эй, ты меня слышишь? Открой глаза... Мамо...
Он не отвечал, что просто приводило в бешенство. Ариса всхлипнула, захлебнувшись кислородом:
- Я кому сказала!? Открой глаза!! – резко выпрямилась и сжала замерзающими руками ткань свитера, затем прижалась ухом к груди, слушая сердцебиение. Не слышно, - Проклятье, - прижала пальцы к шее, по пальцам едва ощутимо постукивала артерия.
Жив!
Ариса подскочила на ноги не споткнувшись, но, удержав равновесие, побежала в дом через гараж. В сумке был мобильный телефон, надо было срочно вызвать скорую помощь. От оказания первой медицинской девушка была так же далека, как два небесных тела.
Дрожащими от неконтролируемой злости руками, открыла сумку и достала мобильник, который тут же выскользнул из рук и упал на пол. Чертыхнувшись, Мизухара села на пол и набрала номер скорой помощи.
Дав скорые рекомендации девушке, оператор сказала, что машина будет через десять минут. Пока она слушала спокойный голос оператора, злость утихла и свернулась клубком, как ядовитая змея под сердцем. Надо снова вернуть себе спокойствие. Никаких негативных эмоций
Встань, иди, иди, укрой его пледом, пока они приедут. Иди!
Ноги не слушались. Через силу пришлось встать, взять с дивана плед и, выйдя на улицу, укрыть им Мамото.
В голове все плыло, и сложно было ответить на вопрос, сколько прошло времени, прежде чем карета скорой помощи прибыла на место инцидента и забрала бессознательного брата в больницу.
Высокий мужчина врач, накинул на плечи Арисы плед, попросил проехать с ними в больницу. Девушка спешно вернулась в дом, чтобы забрать свои вещи, после чего закрыла двери и поехала в больницу.

[Rangiku]

Тошнотворный запах больницы. Запах старости (почему же?) и болезни. Хотя больные люди пахнут не так (сладко-кислый запах). Просто здесь они болеют и умирают. Но и смерть пахнет не так (запах разлагающейся плоти). Все равно ассоциации были железно-непробиваемы.
Мамото увезли в реанимацию. Ариса равнодушно проводила взглядом каталку, на которой лежал брат.
- Ано, Такумо Они-сан? – обратился к ней певчий девичий голосок. Имя резануло слух, от чего Ариса невольно содрогнулась и нехотя обернулась.
- Да, - она натянула на лицо самую доброжелательную из своих улыбок, словно была воплощением добродетели.
- Пройдемте в осмотровую, сейчас доктор осмотрит вас, - медсестра услужливо показала направление, в котором надо было двигаться.
Все так же неизменно улыбаясь, благодаря, кивнула девушке и отправилась в палату.
В палате было просторно и светло, и казалось, что запах царивший в приемной только усилился.
Медсестра вышла, сказав, что доктор скоро придет.
Оставшись в одиночестве, Ариса положила плед на высокую кушетку и прошла в ванную комнату, чтобы умыться и привести себя в божеский вид.
Стоя перед зеркалом, девушка сняла головной убор и, скрутив волосы в тугой жгут, убрала их за ворот жакета. Косметика на лице размазалась, потому пришлось ее совсем смыть.
Вытерев лицо бумажной салфеткой, вернулась в палату и села на кушетке. Немного подумав, что с осанкой великосветской леди и позой «сижу ровно как по струнке» будет выглядеть не слишком расстроено и угнетенно произошедшим. Несильно ссутулившись, чтобы не походить на столетнюю старуху с горбом, Ариса скрестила щиколотки. Кушетка была высокая и ноги девушки не касались пола.

[Sayonara_2.0]

- Матсуда-сенсей… Матсуда-сенсей! – сначала робко, а затем все настойчивее и настойчивее кто-то тряс его за плечо.
Он открыл глаза. С возвращением в реальность.
- Матсуда-сенсей, там девушка в смотровой...
- Хорошо-хорошо... – оглохшим после сна каким-то незнакомым голосом отозвался врач, выслушав подробности, которые со скоростью футбольного комментатора выдала ему дежурная медсестра. На грудь опустилась папка с прикрепленным зажимом листом.
Выйдя на свет из полумрака ординаторской, где ему удалось украсть пол-часа некачественного тревожного сна, он непроизвольно зажмурился. Пропахать две смены кряду – это слишком! Пробежав глазами заполненную сумасшедшими канджами форму – от спешки, в которой были написаны, они растопырили ножки-черточки, как водомерки на поверхности пруда, мужчина толкнул дверь смотровой.
Эт-то еще что такое?! – он нахмурился и, только подойдя совсем близко и убедившись, что на кушетке сидела вовсе не кукла, ради розыгрыша внесенная в палату и вполне реалистично посаженная коллегами с целью расшевелить доктора, а вполне реальный человек, Матсуда-сенсей поздоровался.
Еще один краткий взгляд на форму:
- ...Такумо-сан, я доктор Матсуда. Мне необходимо вас осмотреть. Расстегните, пожалуйста, блузку, - сняв стетоскоп с шеи, мужчина послушал пациентку – ровное, чистое дыхание У этой куклы даже сердце бьется! Удивительно!Холодное бесстрастное прикосновение головки стетоскопа к матово-белой коже спины:
- У вашего брата были ранее попытки суицида?

[Rangiku]

Девушка сидела на кушетке, спиной к дежурному врачу. Сарафан был расстегнут и его верх опущен на бедра, блузка лежала рядом. По указаниям Ариса то дышала, то задерживала дыхание. От прикосновения холодного стетоскопа, каждый раз вздрагивала. Словно в детстве на приеме у педиатра, может уже потом и не холодно, а все равно вздрагиваешь.
- Были ли у него попытки суицида? – девушка повернула голову, в поле ее зрения оказалось лишь плечо доктора в безупречно белом халате, бейджик был снят, уточнять имя она не стала, - Да, были, - произнесла она, опустив голову, - Когда учился на первом курсе, он резал вены, - она пожала плечами, - Мы живем отдельно, может еще пытался что сделать, хотя я не думаю.
Ариса повернулась к доктору и, надев блузку, стала ее застегивать, затем подняла глаза и с неподдельным беспокойством и тревогой посмотрела в глаза:
- Скажите, с ним все хорошо будет? – она прижала руки груди, продолжая разыгрывать театр одного актера, - Он единственный кто у меня есть, если с ним что-то случится, - качнула головой, в глазах заблестели слезы, - Я останусь совсем одна!
Актриса от бога, не иначе. Практически сама поверила себе. Нет. Она беспокоилась за жизнь Мамото, но не до такой степени.

[Sayonara_2.0]

- Вы обращались за квалифицированной психологической помощью? Такумо-сан проходил курс реабилитации после первой попытки?
Тяжело вздохнув, доктор обернулся к шкафчику со стекляными дверцами и, достав коробку с одноразовыми платочками, поставил ее на кушетку возле девушки.
- Думаю, поводов для волнения нет. Состояние у вашего брата стабильное. Ваше счастье, что вы оказались рядом так вовремя. Конечно, о последствиях для его организма еще рано судить, но если б вы опоздали на полчаса, помочь ему мы бы уже, увы, не смогли... – набивший оскомину, заученный набор фраз, которые тасовались в зависимости от ситуации и действующих лиц, как колода карт. Только вот диагнозы и прогнозы варьировались.
Взгляд мужчины устало-безразлично скользнул в ворот не до конца застегнутой блузки, вцепился в край дразняще торчащего кружева лифчика, но тут же ослабел:
- Знаете ли вы, что ваш брат неоднократно подвергался насилию, о чем свидельствуют многочисленные шрамы? Некоторые достаточно свежие. На спине рубцы от порезов складываются в слово «покорность» - не надо быть экспертом, чтобы совершенно точно сказать, что это не несчастный случай. Вы что-нибудь об этом знаете? – Матсуда испытывающе посмотрел на девушку. – Скорее всего это и послужило причиной суицида.
Кроме того, анализ показал повышенное содержание лития в крови. Он принимал антидепрессанты? Это могло также усугубить его психичнское состояние.

[Rangiku]

- «Покорность»? – кукольное личико вытянулось от удивления, она уставилась на доктора широко раскрытыми глазами. Как по голове ударили, и глухой удар зазвенел в ушах.
Нет, склерозом она не страдала. Да некогда она очень жестоко обошлась со своим братишкой, отчего на его теле остались уродливые шрамы. Но. Ни какую покорность она не каллиграфила на его спине, тем более недавно.
Ариса тряхнула головой, чтобы собрать мысли в логически верную последовательность.
Что произошло с Мамото? Куда он ввязался? Кто сделал с ним это? Да кто вообще вмел так поступать с ее игрушкой!?
Она моргнула и опустила глаза:
- Нет, - ее голос был ровный и спокойный, - Я не в курсе того, что случилось с ним.
Внутри злость с новой силой набирала обороты. Девушка сжала кулаки, так что наращенные ногти больно впились в нежные ладони, она встрепенулась и словно ошпаренная разжала пальцы.
Глупый маленький Мамо-тян
Сглотнув, вздохнула и выдохнула, успокаивая бурю в себе.
- Я надеюсь, что вы позаботитесь о моем брате, - Ариса плавно соскользнула с кушетки, - Оплата будет более чем достойная. И не говорите, - она, повернувшись спиной к доктору, до конца застегнула блузку, надела сарафан, - Что это ваш долг и так далее. Я это слышала не раз, - просунула руки в рукава жакета, - Главное, чтобы он поправился как можно скорее, - рукой выправила волосы из плена, - Я рассчитываю на вас, доктор.
Девушка обернулась и посмотрела на мужчину снизу вверх. Ее лицо и взгляд не выдавали никаких эмоций:
- Когда я смогу навестить его?

[Sayonara_2.0]

Одно из двух: или девушка настолько мастерски скрывает эмоции, или она действительно ничего не знает. В первое он был готов поверить охотнее – весь ее маргинальный вид и внезапный слезливый приступ сменившийся ледяным спокойствием... Странно... Слишком странно.
От внимания врача не ускользнуло и то, как побелели костяшки едва заметно дрожащих от напряжения фарфоровых ручек - и он еще больше укрепился в своих выводах.
Ну да бог с ней! Все, что надо было выяснить для протокола, он выяснил. А единственный, кто мог подать заявление для начала расследования, сейчас лежит интубированный и опутанный трубками жизнеобеспечения в реанимационной палате. И, если очень не повезет, будет лежать овощем еще долго.
А мисс-то стерва! Готова любому глотку порвать за братца! – Матсуда не без тайной усмешки посмотрел на девушку, сулившую более чем приличную оплату, и локтем оперся о кушетку.
- Не беспокойтесь, мы позаботимся о нем.
- Думаю, если состояние не ухудшится, через двое суток мы переведем его в обычную палату! – врач мягко скользнул к выходу и, услужливо пропустив Арису вперед, вышел вслед за ней, аккуратно прикрыв дверь.

[Rangiku]

Ариса вышла в коридор, где туда-сюда мельтешили люди, кто-то очень спешащий толкнул девушку плечом, за что был одарен презрительным взглядом. И где манеры у людей? Нет их. Даже если ты чертовски спешишь, можно хотя бы извиниться. Спасибо, что хоть не нахамил. Хотя... если бы нахамил, был бы просто разорван на кучку маленьких и страшных медвежат. Она была в таком состоянии приближенному к истерии, что была готова наброситься на любого и как дикая кошка бы просто растерзала свою жертву. Маленькая женщина – большие проблемы. А хамство признак дурного вкуса, как известно. Потому. Забыть. Поехать домой, отдохнуть.
- Доктор, в карте есть мой номер, когда брата переведут в обычную палату, пусть позвонят мне, - не оборачиваясь, - Я занята и не могу навешать его каждый день. Надеюсь, вы понимаете?
Девушка обернулась и выразительно посмотрела на мужчину.
- Берегите мое сокровище, - улыбка, едва коснувшаяся пухлых губ, тут же исчезла, ее сменила привычная маска безразличия, - Всего доброго.
Мизухара вежливо поклонилась и покинула приемную.
У больницы всегда дежурило несколько машин такси, потому необходимость звонить в службу отпала. Сев в машину назвала свой адрес.
Уже подъезжая к многоэтажке, где жила последние несколько лет, Ариса передумала ехать домой:
- Знаете, отвезите меня в другое место, - наклонившись к водителю, чтобы тот хорошо ее расслышал, назвала адрес семейного особняка.

>>> Фамильный особняк семьи Такумо

[Rangiku]

Ариса приехала в пустой дом, заселенный призраками прошлого, блуждающими бесцельно из угла в угол. Девушка поднялась на второй этаж в комнату Они, да, да. Именно комнату Они. Хотя, даже тут с тех времен жило что-то от Мизухары Арисы – куклы. Европейские фарфоровые куклы, они стояли везде. На полках, на прикроватной тумбочке, на столике, на полу у окна. Если бы Ариса продолжала бы здесь жить, наверное, вскоре тут не хватило бы места для человека, потому что с фанатичной регулярностью она приобретала новые куклы, либо ей их дарили.
Определенно, я давно ничего нового не покупала
Раздевшись, кинула одежду на пол у двери в ванную комнату. Потом выкинет.
Приняв горячую ванную и смыв с себя всю грязь, тяжело вздохнула. Казалось, что запах выхлопных газов, пропитал ее насквозь и теперь она чистый источник этого запаха. Ариса откинулась назад, положив голову на бортик ванной. Глаза закрывались, усилием воли она продолжала смотреть на высокий потолок в ванной.
В голове крутилась уйма вопросов, которые так и останутся, видимо без ответа. Потом просто как стайки чаинок осядут на дно, и вовсе забудутся. Но сейчас, они не хотели успокаивать свой танец, продолжая кружиться и кружиться.
прашивать у Мамото? Глупенький Мамо-тян ни за что в жизни не расскажет о том, что с ним произошло. Может быть, другому человеку он бы излил душу, поплакался в жилетку, но не ей. Да и Ариса не была никогда гуманными ушами, чтобы слушать чьи-то жалобы.
Слишком черствая?
Она вдохнула полную грудь воздуха и опустилась с головой под воду.
Скоро приняв душ, вышла в комнату и достала из своего бельевого шкафа два широких полотенца, в одно сразу же завернулась, а из второго скрутила на голове это чудо творения женских рук – закрученное полотенце представляло почти, что чалму почтенного индуса. Да, такое умеют крутить только женщины.
Хорошо, что здесь еще остались какие-то вещи, в которые можно переодеться, а утром она заедет домой, чтобы собраться на работу.
Спустившись на кухню, Ариса поставила греться чайник. Очень хотелось чая.
Пока было время. Вернулась в комнату и, найдя в шкафу чистое нижнее белье и одежду - водолазку грубой вязки и лавандового цвета юбку-солнце из джерси, оделась.
К сожалению, в ее комнате не было ни карандашей, ни бумаги, а время не терпело, в понедельник надо было сдавать весеннюю коллекцию. Основная часть эскизов была готова, часть лежала на работе, часть дома, но все равно этого было недостаточно, по крайней мере, мужской одежды для линии аристократов не хватало.
Не идти же ночью черт-знает-куда за канцтоварами? Не идти.
Быть может, в кабинете есть что-то?
К своему великому счастью и листы А4 и даже карандаши нашлись, одним из которых девушка закрепила свои волосы, своеобразная замена палочек для волос.
Собрав свои находки, вернулась на кухню и приготовила себе чай. Есть не хотелось. Ариса работала до глубокой ночи. К утру на столе лежала приличная стопочка эскизов, а значит с чувством выполненного долга можно отправляться спать.
Девушка перемыла посуду и, поднявшись на второй этаж, замерла у двери комнаты, комнаты Они. С минуту молча смотрела на дверь, развернулась и зашла в комнату Мамото. Скинув одежду, она как в детстве забралась под одеялку к брату, и положила отяжелевшую голову на мягкую подушку, которая так верно хранила запах Мамо. И если вдруг забыться, то может показаться в полудреме, что вот он спит рядом, сладко дыша во сне.
Бред
Она уснула, сжимая в объятьях вторую подушку, уткнувшись в нее лицом.

[Sayonara_2.0]

Просто снежная белизна – и ничего больше. Идеальный бесконечный белый свет. Белый снег не может быть идеальным. Темные точки и серые железные обручи сковывающие белизну...
Déjà vu?
Нет, он не мог быть мертв! У мертвых не болит голова, они не чувствуют тяжести во всем теле, сковывающем как смерительная рубашка, и этой предательской тошнотворной слабости, от которой не в силах освободить даже сон. Слабость, которая держит в этом мире и не дает убежать. Парень попытался сглотнуть, но у него ничего не получилось. Еле заметное шевеление пальцев, попытка сгрести простынь и полная неудача. Еще, еще раз. Просто попытайся. Ну же! Он закрыл глаза, сосредоточившись.
Но от дальнейших проб обратить на себя внимание Мамото был избавлен появлением в палате медсестры. Она подошла и проверила все ли впорядке с системой и лишь потом заметила подрагивания пальцев, замерла, присматриваясь действительно ли они шевелились или ей только показалось. Почувствовав, чье-то присутствие, парень открыл глаза. Сначала размыто, а потом в мельчайших деталях он увидел ее лицо. Ничем не примечательное лицо женщины среднего возраста, подрастерявшей девичью стройность и легкость после рождения и воспитания двоих детей, работавшую посменно и видевшую мужа 15 минут в день за совместным завтраком перед работой. Губы ее тронула бесцветная улыбка и она, мелькая белыми мокасинами, стремительно покинула палату, но через несколько минут вернулась в сопровождении врача.
Значит не удалось... Кто же меня... спас? – свободный поток сознания отгородил его от внешнего мира. И было наплевать, что вокруг суетились врач и медсестра. Только выньте из меня трубку! Онегай! Видимо, по мольбе читавшейся в его глазах, они поняли его желание.
- Сейчас я освобожу вас от трубки. Сделайте, пожалуйста, глубокий вдо-о-ох! – минута пошла. – Отлично!
После избавления Мамото снова ушел в себя. Мужчина махал перед его лицом пальцами, то приближая, то удаляя, что-то спрашивал, а парень просто отрешенно кивал...

[Rangiku]

Выходные были проведены в рабочей суете. Отдых? Три-ха-ха! Она не знала такого слова. Работа модельера это нескончаемая череда встреч, совещаний, обсуждений, размышлений и творческих порывов, настигающих в любой момент. Ворох зарисовок, рисовалось на всем, что попадается под руку: рекламных буклетах, полях газет, разворотах журналов, чеков из магазинов. Вся комната девушки была засыпана этой полезной макулатурой, которую разбавляли разбросанные журналы, фотографии моделей, каталоги с образцами тканей, карандашами, цветными ленточками, образцами кружева и рюш. Итог мучений был – на столе в черной пластиковой папке перевязанной алой ленточкой лежали аккуратно сложенные модели новой коллекции. Конечно, часть из всего этого будет отметена самой же Арисой, потому что будет сочтена «никакой» и будет нарисовано еще много моделей одежды. Еще были не утверждены поставщики тканей, что не радовало совсем. Но этот вопрос будет решаться окончательно приблизительно через месяц, после того как первые экземпляры попадут в руки модельера и она решит то ли это что нужно или нет.
Мизухара собрала все необходимое: папку с рисунками, образчики ткани и прочей фурнитуры. И уже собралась положить в пакет жестяную баночку с бусинами и пуговицами, которые отобрала, как зазвонил мобильный телефон, от неожиданности вздрогнув, выронила на пол банку, которая открылась и по полу россыпью драгоценных камней раскатились бусины.
Мысленно прокляв звонившего, взяла телефон и, прижимая трубку к уху плечом, стала ползать по полу собирая свое избранное сокровище:
- Мизухара Ариса дес.
- Ано, простите, а можно услышать Такумо Они-сан, - робко поинтересовался тихий женский голос.
Не надо быть гением, чтобы не догадаться о том, что звонили из больницы. Вывод напрашивался сам собой – либо зайчик Мамо-тян отдал богу свою душу, либо он пришел в себя и практически в ожидании встречи с сестрой.
- Да, это я.
- Эм, - пауза сомнения, - Ваш брат Такумо Мамото-сан пришел в себя и его перевели в палату, вы можете навестить его.
Отлично, доктор, не подвел
- Да, спасибо, я скоро буду.
Заверши в вызов, Ариса кинула мрачный взгляд на цветные горошины. Она поднялась на ноги и позвонила своей ассистентке:
- Джун-тян, приезжай ко мне забери большой пакет и отвези его на работу, да, кстати, тут банка с бусами упала, собери их, - она на мгновенье замолчала, - У меня очень важное дело.
- Но, Мизахура-сан..! – попыталась возразить Джунко, но ее уже никто не слушал.

Приведя себя в порядок и подобрав максимально соответствующую случаю одежду, Ариса вызвала такси и покинула квартиру. У Джунко есть свой экземпляр ключей, модельер безукоризненно ей доверяла, потому была уверена, что все рабочие материалы в целости и сохранности будут доставлены на работу.

>>> Больница

Оставив верхнюю одежду в гардеробе, Ариса спросила у девушки в регистратуре, где находится плата Такумо Мамото. Получив необходимую информацию, сухо поблагодарила и направилась к лифту.
В голове было феерически пусто. Злость, которую она испытывала несколько дней назад? Нет. Раздражение поступком Мамо? Нет. Интерес кто изувечил ее любимую игрушку? Есть, пожалуй, немного.
Она стояла в ожидании пассажирского лифта, задумчиво смотря на медленно сменяющие друг друга циферки этажей.
Больница наводила на нее дикую тоску, наверное, потому что она не была любительницей Nurse и Gurololi, а так оделась лишь по случаю. Даже в коллекциях Мизухары не было ни одного аксессуара, который подошел медсестрам или гротескным лолитам. Хотя, она видела лолит на улицах, которые, проявляя фантазию, замарывали ее изумительные платья тканевым красным акрилом, имитируя кровь.
Лифт остановился на необходимом этаже. Ариса не спеша шла по белому коридору, пока не нашла дверь с необходимым номером – за ней была палата Мамо.
Осмотревшись, девушка повернула прохладную дверную ручку, дверь поддалась и медленно открылась.
Шаг в палату, стерильно белоснежную, без малейшей помарки. На больничной высокой койке лежал Мамото опутанный гирляндой капельниц.
Ариса замерла у порога, с безразличием смотря на брата, который возможно спал, а возможно просто отдыхал с закрытыми глазами.

[Sayonara_2.0]

Мысли вспыхивали в голове одна за другой, как дозированно впрыскиваемое в вену лекарство. Освободиться от всех пут, но, в первую очередь, от внутривенного катетера, чье толстое жало проткнувшее вену питало его сейчас из прозрачного пакета, подвешенного за держатель. Сердобольная медсестра, во взгляде которой читалось сострадание от созерцания его жалкого покалеченного тела, фиксируя иглу накрест двумя тонкими полосками белого пластыря, уверила, что раз она поставила катетер ниже локтевого сгиба, он будет причинять минимум неудобств. Черта с два! Кожа зудела, не переставая о нем напоминать. Больше всего Мамото сейчас боялся причинить себе боль. Вот-вот он заденет иглу - она взорвет кожу и выплеснет темную густую кровь. Не сгибая, парень положил руку в безопасном отдалении от одежды и простыни, под которой лежал и попытался заснуть, но сон не шел.
Еле уловимый скрип дверной ручки.
Это была Они.
Ну вот и встретились! Нельзя же вечно от тебя бегать.? Будь мужчиной – или, по крайней мере, попытайся встретить ее достойно.
- Какое пошлое платье, - не поворачивая головы, Мамото покосился на сестру. – Впрочем, тебе идет... – перевел взгляд на потолок. Комплимент? Еще бы!
Если не смотреть в глаза, разговаривать с ней намного легче.

[Rangiku]

- О, да я вижу ты уже совсем здоров, - эта картина откровенно говоря умилила Арису, только успел вернуться с того света, а уже хамит ей, право слово, его ненависть была столь велика, что даже умирая он продолжал бы ей говорить гадости, - Но знаешь, во всем виноваты гены, и пошлость... это наше семейное качество.
Девушка медленным шагом подошла к койке Мамо и поставила сумку у него в ногах:
- Мог бы и порадушнее встретить свою спасительницу, маленький зайчик, - мысленно считая шаги, подошла к держателю капельницы, и задумчиво рассматривала пакет, - Знаешь...
Девушка замолчала. Хотелось сказать что-то гадское и горькое, как лекарство от простуды, но не уподобляться же Мамото.
- А впрочем, не важно, - она выдохнула и щелкнула пальцем по подвешенному пакету.
С довольной улыбкой, затем обошла койку и присела на край кровати. Конечно, не смотреть на нее, делать вид, что ее нет, это проще. Для него. Но ее это начинало раздражать. Почему он так себя ведет, будто она несуществующее пустое место, будто она что-то не значительное и несуразное. Это злило, выводило из себя, рушило те рамки, которые были наложены, стирало границы между дозволенным и нет.
Мизухара наклонилась к лицу брата, ласково погладив его по щеке:
- Мой маленький, мой славный маленький братик, - ванильный голосок Арису, резко контрастировал с ее внутренним ощущением происходящего, - Что, суицидальная собачонка? – тонкие пальцы с силой вцепились в подбородок Мамо, заставляя повернуться к ней, смотреть на нее, - Кому ты покорился, что теперь не можешь пережить это?! А? – ее голос, срывался.
Услышать ответ на свой вопрос Ариса даже не рассчитывала, потому что это бесполезно, как биться головой о железобетонную стену. Но сдерживать нахлынувшие эмоции было выше своих сил.

[Sayonara_2.0]

- Гены здесь не при чем. Ты сама все испортила, - да, так наверное проще – прятаться от действительности и признания собственной пассивности, прикрываясь сестрой. - Сама!
Только не подходи ко мне близко! Я не хочу, чтобы ты ко мне прикасалась. Чувствовать твой запах. Этот сводящий с ума нежный теплый аромат, такой же изящный, как и ты... Ненавижу! – но Они уже оказалась совсем рядом, так что еле ощутимый шлейф коснулся его, заставив сердце гнать кровь быстрее.
Опять эти никому не нужные игры. В кого ты сегодня играешь? В сестру милосердия? Или просто сестру? Мило...
Нельзя верить этому фарсу. Этой гипертрофированной заботе. В любой момент она может трансформироваться в приступ неконтролируемой ярости.
- Отпусти, - шумно дыша, выдавил он из себя, пытаясь освободиться из цепких пальцев сестры. Он мог бы ее прогнать, просто нажать кнопку вызова медсестры и Они выпроводили бы в два счета. Но нет! Его маргинальный мазохизм просил зрителя. Того, кто выдержит очередной выплеск перманентно терзающей его истерии.
Сказанное сестрой, заставило его прикусить нижнюю губу так, что на ней отпечатались белые следы зубов, как от нанизанного на нитку стекляруса. Он резко подался вперед, от чего голова отозвалась новым приступом ноющей боли, как будто кто-то тянул из-под кожи толстые капроновые нити:
- Что ты об этом знаешь! Что. Ты. Об этом. Знаешь! – взвизгнул Мамото в истеричном припадке.

[Rangiku]

Щеки вспыхнули от ярости накатывающей волнами, больно бьющими по чему-то очень тайно сокрытому, чему-то, что Ариса так стыдливо прятала от всеобщих глаз. Чему-то что легло шрамом на всю ее жизнь, рассекло сердце пополам, как взмахом серпа, занесшего в рану грязь, отчего та уже многие годы не могла зажить.
Она уперевшись одной ногой в кровать схватила Мамото за плечи и с силой вжала его в безупречно белое ложе. Вздох-выдох, от которого по телу пролилась нервозная дрожь, девушка наклонилась к уху Мамо, идиотская шапочка свалилась на пол, а волосы мягкими волнами упали на лицо брата:
- Что я знаю об этом? Пожалуй, ничего, - она не кричала, чтобы не привлечь к ним лишнего внимания, она говорила тихо, процеживая каждое отравленное слово, как через сито, - Да и куда мне, да? Я ведь ничего не понимаю, ты же такая несчастная затравленна всеми зверушка, - пальцы сжимали его плечи не с терзающей силой, а так словно она просила помощи поддержки, просила обратить внимание на нее, цепляясь за него как за воздух перед падением в бездну - Посмотри на меня не сквозь призму своего эгоизма! Почему ты считаешь, что ты один на этом свете такой несчастный!? Почему ты никого кроме себя не замечаешь?
Она приподнялась над ним, отпустив его плечи
Бесполезно, все бесполезно, словно стучаться в дверь, за которой никто не живет...

[Sayonara_2.0]

Локоны мягко щекотали кожу, Мамото замер, затаив дыхание – такой реакции от сестры он не ожидал. Рука медленно поднялась – хотелось хоть как-то успокоить эту маленькую расстроенную девочку, которая в душевном бессилии склонилась сейчас над ним, погладить ее по голове, зарыться в пышные цвета ржавчины волосы, так, как он успокаивал ее, когда они были совсем детьми много-много лун назад – но замерла и безвольно упала на простынь.
Я всего лишь подсознательно пытаюсь увидеть в ней то, чего никогда не было и не будет! Самообман.
Лицо его безобразно исказилось в отвращении, которое испытывают люди увидев что-то мелкое и безобразное, как труп кошки разьезженный колесами автомобилей:
- Чудесный монолог, достойный такой талантливой актрисы, как ты, Они-тян! Спасибо за перфоманс. А теперь убир-райся! – парень толкнул ее так, что она слетела с кровати: - Спасительница.
В голове как будто кто-то неумело трогал струны скрипки, а они под жадными пальцами чуть постанывали и возмущались, но, совладав с собой и совершив титаническое усилие, Мамото сполз с койки, и схватившись за металлический держатель, навалился всем весом, выпрямился и, воспользовавшись им как костылем передвигал впереди себя, начал теснить сестру к выходу.

[Rangiku]

Оттолкнул, как всегда. С силой, с ненавистью, с брезгливостью, и нескрываемым отвращением. К чему было раскрашивать надеждой свою душу, что вдруг он поймет, к чему было тратить слова, если их все равно не услышат или не хотят услышать? История повторяется из раза в раз.
Если бы она сидела нормально, она бы не упала, а успела встать на ноги, но из такого положения она рухнула на пол, как спесивая королева, запутавшаяся в пышных юбках и со всей своей высоты божественного величия свалилась, шалтаем-болтаем во сне, сильно потянув руку.
Ха! Думает задел? Только разозлил. И нарастающая, пульсирующая боль только подливала масла в огонь.
- Стой на месте, - она смотрела на него как на врага, как на самого последнего в мире человека, взглядом полным ненависти и презрения, - и даже не вздумай ко мне подходить! Ты слишком много о себе мнишь, глупый Мамото. Ты думаешь, так нужен мне, что я буду сидеть тут и тратить свое время на такое жалкое существо как ты!?
Она, не отводя взгляда, поднялась с пола и, подойдя к его кровати забрала сумку. Мизухара знала, прекрасно знала, что у него не хватит духу ударить ее, разве что он не совсем выжил из ума, что было не исключено.
Ариса не проронила больше не слова, лишь ее глаза, как у немой говорили за нее. Хотя, какая разница...?
Девушка вышла в коридор, закрыв за собой дверь, тихо, словно ничего не случилось, словно не хотела побеспокоить чей-то чуткий и такой драгоценный сон.
Рука болезненно ныла, растянутые связки подрагивали, словно сердце билось не в груди, а здесь в тонком запястье. Но ее лицо не выражало никаких эмоций.
Домой, потом сразу на работу...

[Sayonara_2.0]

Еще один день прожитый впустую. Ставшие привычными звуки больницы – вот тишину коридора взорвало дребезжание каталки, а вот говорливая стайка медсестер выпорхнула из комнаты отдыха персонала. И больше никакой информации. Хотелось домой. Нет. Не так! Хотелось Домой. Особняк, который вызывал неприязнь сейчас представлялся просто самым милым местом. Но вот как осуществить побег? Одно дело, когда у тебя нет страховки и ты попал в больницу из-зи несчастного случая. И совсем другое, когда ты пытался покончить с собой и все до копейки и даже сверх того оплачено сестрой.
Чтобы что-то предпринять нужен был, по крайней мере, поручитель
А где же его искать? Только идти на поклон к сестре. Собственно, идти пришлось только до поста дежурной медсестры, где находился телефон. Сегодня было дежурство сестры, которая ставила ему капельницу, поэтому Мамото ограничился двумя вялыми улыбками, после чего получи желаемое – трубку телефона.

Телефонный звонок Мизухаре Арисе

Трубка клацнула о рычаг.
Воспримет ли Они его угрозы всерьез? О да! Прибежит как миленькая!
Когда Мамо-тян поблагодарил медсестру и направился обратно в палату, губы его растянулись в ехидной ухмылке.

[Rangiku]

Длившиеся мучительно долго три гудка - и на том конце подняли трубку.
- Ариса? - обычно он не называл ее этим именем, предпочитая ему более привычное и носившее насмешливый оттенок «Они-тян», но сейчас надо было быть предельно вежливым, чтобы дело выгорело: - Привет, это Мамото. Как поживаешь, сестрица? - в свете последней их встречи, вопрос звучал, как издевка, нежели интерес к делам сестры.

Ариса сидела в столовой, поставив одну ногу на стул, а другой болтала в воздухе. Взгляд скользил по ровным столбцам иероглифов книги в темно-бардовым тканевом переплете. Из-за пасмурной погоды в квартире было сумеречно, потому свет был включен, хотя она не любила этот свет ламп в дневное время. Рука то и дело тянулась к фарфоровой чашке с чаем. Телефон зазвонил. Ариса даже ухом не повела. Второй длинный звон. Вздох.
Ну кого там...
На третий звонок, девушка нажала на кнопку вызова и прижала трубку плечом к уху.
Прежде чем она успела представиться, на том конце провода раздался, знакомый до щемящей боли в груди голос брата.
«Ариса»? С каких это пор я для тебя «Ариса»?
Девушка поставила чашку на блюдце:
- Хм, не к чему любезничать, Мамо-тян, - голос девушки был спокойный с чуть колющими льдинками, - Уверена, что тебя не волнуют мои дела. Что хотел?

- Да ты права, твои дела меня совершенно не волнуют, - просто признался брат. - Мне нужен поручитель, чтобы меня выпустили отсюда, - нервно теребя провод телефона, Мамото прислушивался, пытаясь уловить хоть какие-то посторонние звуки. Где она сейчас: дома, на работе? Есть ли кто-то рядом? Согласиться ли она ему помочь? И если нет, то что предпринять, чтоб согласилась? Мысли гудели в голове, как рой надоедливой мошкары.

Спасибо, что хоть честно признался. Ариса откинулась на спинку стула и засмеялась:
- Ну, ты даешь! Я просто потрясена. Неужели сам великий кролик Мамо-тян пришел меня просить о помощи? – девушка покачала головой, - Ты что правда... нет, ты правда думаешь, что я брошусь тебя вытаскивать из больницы? Слушай, твоя феерическая самоуверенность меня поражает, - она снова рассмеялась.

- Вытащи меня отсюда! Я знаю, ты можешь, - слова звучали жестко, как струны до предела накрученные на колки.
Мамото резко отвернулся от стойки медсестры, и судорожно вцепившись в трубку, рукой прикрыв микрофон так, чтобы слышала только Ариса, зашипел:
- Или мне сообщить откуда взялись шрамы на спине? Тогда принудительно посещать психолога буду не только я - и это в лучшем случае! Даю тебе времени до обеда. Шевелись! - трубка клацнула о рычаг.
Воспримет ли Они его угрозы всерьез? О да! Прибежит как миленькая!
Когда Мамо-тян поблагодарил медсестру и направился обратно в палату, губы его растянулись в ехидной ухмылке.

Ариса сжала губы, слушая брата. Настолько самоуверенного, просто до отвращения. Совершенно не слушающего ее.
Она вскинула брови. Угрозы? Он смешон. Просто смешон. Неужели он, правда, думает, что ему поверят – суицидальнику, пьющему антидепрессанты или ей – нормальной девушке.
- Абсурд, - выдохнула девушка, правда ее слов никто не услышал, в трубке частили гудки.
Отключив телефон, Ариса откинула голову, назад изучая потолок.
Ей было все равно до его нелепых угроз.
Тем не менее, она не могла упустить случая увидеться с обожаемым братцем. Хмыкнув, Ариса отправилась в гардеробную, чтобы одеться.
Такси она не стала брать, зайдя в кабинет, достала из ящика стола ключи от своей серебряной тойоты. Она была опытным водителем, хотя чаще ездила на такси, считая, что это больше соответствует образу лолиты, чем управление машиной. Но сейчас было не до этого.
Накинув пальто в стиле ретро, Ариса завязала пояс и, прихватив сумку, вышла из дома. На лифте опустилась в подземный гараж, нашла машину на том самом месте, где оставила неделю назад.
Сев в машину, которая встретила ее прохладным застоявшимся воздухом. Она вставила ключ в зажигание и мягко повернула его от себя, машина, пробудившаяся ото сна, тут же отозвалась двигателем. Машина мягко тронулась с места, заполняя приглушенным шумом пространство.

>>> Больница

Экватор дня, полные улицы машин, тупо стоящих в часовых пробках, загазовывающих выхлопными воздух и до кучи назойливо сигналящих, будто от этого застой будет двигаться быстрее.
Зависнув в пробке почти на полтора часа Мизухара конечно же опоздала к назначенному времени, но ей было все равно. Пусть спасибо скажет, что не оставила гнить в этом заведении. Хотя, как же... дождешься от него.
Припарковав машину на больничной стоянке в единственно свободном месте, которое, судя по карточке, было забито неким доктором. Это совсем не волновало Арису, потому она просто бампером, подъехав, толкнула картонную табличку и та осталась лежать под машиной.
Девушка с невозмутимым видом вышла из машины, поставив ее на сигнализацию.
Подойдя к регистратуре, попросила выписку пациента Такумо Мамото. Оплатив все счета по кредитной карте, после чего, заполнив с десяток форм, что берет этого невменяемого под свою личную ответственность, Ариса до кучи подписала уведомление из полиции, что у Мамото отбирают права на вождение автомобилем.
Ну да, еще чего доброго сам убьется и людей перегубит... ооо, и откуда такая гуманность, Мизухара-сан?
Прихватив карточку выписки, девушка натянуто улыбнулась медсестре и отправилась в известном палаточном направлении, чтобы забрать Мамото из его карцера из белых стен.
Как и всегда она даже не постучалась в его палату, а просто открыла дверь, повернув ручку.
Она не разговаривала с ним, не здоровалась и вообще всяко не желала разговаривать. Просто стояла и смотрела, когда он будет готов, чтобы как ценный груз, его доставили до дому до хаты.

[Sayonara_2.0]

- Ты опоздала! – к назначенному времени сестра не явилась и парень заметно занервничал: а вдруг она не явится и что тогда? Придется выполнить свои угрозы? Естественно он блефовал и ни о каком выносе мусора из избы не могло идти и речи! Скандалы их семье ни к чему. Русской диаспоре только дай повод посудачить, а уж род Такумо для них был часто обсасываемой темой. До сих пор по распоряжению прадеда на их счет капали отчисления с семейных денег, а шавки часто кусают руку, которая их кормит – такая у них натура.
Они неподвижно замерла у двери и не произнесла ни слова на выпад Мамото.
Стоит безгласая – как есть кукла.
Парень вздохнул и сполз с кровати, сидя на которой встретил сестру, прошел к шкафчику достал вещи и кинув их на кровать, сделал пару шагов к девушке и демонстративно задвинул перед ее носом штору, закрывавшую пациента в случае необходимости от посторонних глаз.
Черта с два я доставлю тебе удовольствие лицезреть мое тело!
- Все. Я готов – можно идти!
Такумо подошел к сестре вплотную и протянул руку, как будто собираясь взять ее за плечо, но, вместо этого, рука прошла выше него и толкнула дверь, приглашая девушку покинуть, наконец, палату.

[Rangiku]

Ариса громко фыркнула, когда Мамо показушно с каменным лицом задвинул ширму. Ну, смешно честное слово! Что, нет, ну вот ЧТО она ТАМ не видела? Сдержав желание сказать какую-нибудь ехидную гадость, девушка, закатив глаза, и отвернулась, изучая взглядом стену. Интересное занятие. Тем временем Мамото переоделся в цивильную постиранную одежду.
С высокомерным безразличием Ариса посмотрела на брата и прошла вперед. Что ты, какие мы услужливые. С каких это пор?
Все-таки смешно. Весь такой самостоятельный, а как что сразу бежит к старшей сестренке за помощью. А к кому ему еще бежать кроме нее? Такой беспомощный.
Они проходили мимо регистратуры, когда их окликнула медсестра, которая видимо уже полюбила Мамото как своего родного сына:
- Что, Мамото-кун, покидаешь нас? – женщина улыбалась широко и открыто от чего в уголках глаз собирались мягкие морщинки, - Какие красивые брат с сестрой! – она прижала руку к щеке, продолжая любоваться родственниками.
Ариса некоторое время смотрела на женщину с недоумением, затем, улыбнулась. В глазах плясали черти, она прильнула к руке Мамото и положила голову на его плечо:
- Да, я забираю своего любимого братика под свое заботливое крыло, - она так улыбалась, что любой мог поверить в то, что она любит своего брата больше всех на свете, что только он является смыслом ее жизни и что забота о нем, делает ее безгранично счастливой, - Теперь с ним будет все хорошо, я обещаю, - Ариса, с кошачьей лаской потерлась щекой о плечо Мамо и подняла голову, смотря в его глаза, - Ведь правда, братик, лучше меня о тебе никто не позаботится?
- Да, да, заботьтесь о нем! Мамото-кун, как тебе повезло с такой сестрой и ты ее береги! – сделала свой прощальный наказ медсестра.
Арила игриво отпрянула от младшего и, помахав женщине рукой на прощание, пошла по коридору к лифту. Как только она отвернулась, выражение ее лица изменилось, став неизменно безразличным.

[Sayonara_2.0]

На прощание улыбнувшись и помахав женщине рукой, Мамото потащил сестру к лифту. С силой, до нытья десен стиснул зубы: Нет, ну сколько можно раздражаться на ее игры! Пора уже и привыкнуть. – на мгновение он прикрыл глаза и попытался привести степень раздражения к нулю. Ариса наконец отпустила его руку.
- Показушница... - смерил сестру презрительным взглядом.
Поднявшийся на этаж лифт еле различимо загудел и распахнул двери – кабинка была пуста. Безжалостно обрезав полоску дневного света, она двинулась вниз.
Мамото сверлил сестру взглядом: Ну что же ты молчишь? Скажи в н-ный раз, как ты меня ненавидишь и что я неблагодарное существо. Валяй! – но видимо сестра не спешила удовлетворять его жажду агрессивного общения.
Парень облокотился о стенку лифта и погладил обшитую матово-серыми металлическими панелями поверхность:
- Отвезешь меня домой и я больше тебя не задерживаю.
Накинув капюшон так, что глаза оказались в тени, и засунув руки в карманы, Такумо пересек больничный холл и остановился на входе – было так странно снова оказаться на улице, даже как-то покачивало от отсутствия ограничений пространства в виде стен. Он огляделся вокруг и, уловив попискивание охранки, легко отыскал машину Они. Без лишних церемоний распахнул дверь и сел на заднее сидение.

Фамильный особняк семьи Такумо.

[Rangiku]

Ариса уверенно вела машину, не обращая (на самом деле просто очень стараясь не замечать) внимания на агрессора, вальяжно рассевшемся на заднем сидении, хотя ее так и тянуло за язык сказать очередную гадость, вогнать острую шпильку под ребра. Девушка кожей чувствовала его негатив, более того, она бы с удовольствием сейчас вылила бы на него ушат грязи, да еще до кучи запустила в него чем-нибудь тяжелым.
Быстрый взгляд через зеркало заднего вида
Неужели ты, правда, думаешь, что я повелась на твои пустые угрозы?
Заглушив мотор недалеко от дома, Мизухара вышла и захлопнула дверь, она покрутила на пальце кольцо с ключами и пошла к дому. Зачем она пошла туда? Пожалуй, на этот вопрос она не могла бы дать ответа. Чтобы, как и положено присматривать за Мамото? Да как же. Слишком много чести. Быть может, душевно хотелось прийти домой, не как посторонний человек, а как родственник?
Бред...
Просто у него нет «ключа». Хмурясь, она кинула ключи от машины в карман и достала из сумки мангитку, чтобы открыть дверь дома. У порога она обернулась и посмотрела на Мамото
Чтобы жизнь сахарной не казалась, придется потерпеть меня
Мизухара не успела пройти в сумеречный коридор, как зазвонил мобильный телефон. Личный.
Девушка прошла в большую гостиную и достала телефон «Джордж», она скептически ухмыльнулась и открыла телефон:
- Дорогооой здравствуй!... – сладко-елейным голосом протянула Ариса, - Да, да. И я тебя очень люблю... Когда ты приезжаешь?... Даа, да... я тоже очень соскучилась...
Джордж был расфуфыренным геем из Европы (сфера его деятельности была слишком широка и охватывала слишком многое, чтобы можно было просто и лаконично сказать кто он) который выставлял на всеобщее обозрение свою эксклюзивность, неотразимость (при росте-то метр скоро в прыжке с шестом и толстеньком брюшке) и неординарность, плюс необузданную сексуальность. Он относился к тому числу людей, с которым просто необходимо общаться, скорее в политических целях, чем из личной симпатии, соответственно приходилось общаться на его «языке».
Но со стороны это казалось, будто Ариса общается с самым брутальным любовником на свете.
- Сладкий, ну ты же меня знаешь... для тебя я сделаю все, что ты пожелаешь, - серебристый смех, - Даа? А чего бы тебе хотелось?

[Sayonara_2.0]

Мамото немного подождал, пока сестра поднимется на крыльцо, и только потом покинул салон автомобиля. Он совсем забыл, что его ключ остался дома – все-таки хорошо, что напряг Они отвезти его домой! Теперь он терпеливо ожидал пока она откроет дверь.
Телефонный звонок избавил его от общества Они, которая, подняв трубку и тут же обретя дар речи, упорхнула в гостинную. Однако это не спасло слух Такумо от слов сестры, которые изливались из ее уст, как патока, скользили по полу и липкой массой хлынули на паркет холла. Ноги парня, как у попавшей в мед мухи, помимо его воли завязли в этом потоке слов и обездвиженный он, сам того не осознавая, слышал каждое ее слово.
Кто этот парень? Новая игрушка в её коллекции?
От приторной сладости начало мутить. Зачем он стоял тут посреди холла и, как шпион, затаившись вслушивался? Мамото знал. Знал что это только повод его позлить, но ничего не мог с собой поделать. Его бросило в жар и в висках застучала кровь.
К черту! Пусть трахается с кем хочет! Трахается... - какое мерзкое слово... И это так ты думаешь о своей сестре!
Мамото буквально взлетел по лестнице и остановился на площадке, с силой вцепившись в перила так, что побелели костяшки пальцев, перегнулся, слухом устремившись вниз, хотя это было совершенно лишним – разговор и так был прекрасно слышен.
Хватит! Надоело. – он зашел в свою комнату и, закрыв дверь, какое-то время продолжал тянуть за ручку, как будто это позволило б ему закрыть её плотнее, чтобы ни единого звука не просачивалось извне.
Захотелось ощутить себя идеально чистым, да и побриться не мешало, а делал он это обычно, когда принимал ванну, поэтому сначала он открутил на полную вентель горячей воды и только потом, под аккомпонемент бурно изливающейся из крана воды, вернулся в гардеробную и освободился от одежды.
Распахнув шкафчик под раковиной он нашел пластмассовую банку с ароматизированной солью и кинув пару горстей в воду, опустился в благоухающую эвкалиптом влагу.

[Rangiku]

Краем уха Ариса не без внутреннего удовольствия слушала, то, что делает Мамото в коридоре. Сначала затаился, как крадущийся хищник, а затем, словно опомнившись, побежал вверх по лестнице, где замер на какое-то время, снова слушая.
Любопытно?
Улыбнувшись, девушка продолжила свой бестолковый разговор призванный воспеть и без того небесное величие Джорджа. А что не сделаешь ради работы, даже будешь общаться с таким человеком.
Завершив разговор, отключилась. Голова гудела после такого потока ненужной в целом информации.
Когда приедет, тогда и будем дела думать. Нет смысла забивать голову этим сейчас...
Мамото было не слышно, не видно. Никак опять с жизнью пытается распрощаться. Кинув мобильник в сумку, сняла пальто и повесила его на вешалку, морально почти готовясь вытаскивать тушку одного глупого парня из петли. Разулась у порога, и тихо, почти неслышно пошла нашла наверх.
Из комнаты брата доносился шум воды. Решил отмыться от больничной грязи?
Дверь комнаты не заперта. Это приглашение? Усмехнувшись, она приняла это «приглашение», прошла в его комнату, где ничего не изменилось с последнего ее визита.
Ариса на мгновение замерла у двери ванной комнаты, решаясь войти или нет. Здравый смысл говорил, что лучше развернуться и уехать домой. Но какой-то гадкий червяк прокрался в душу и ел-ел, заставляя войти. Несказанные слова не должны выцветать от несказанности, они должны звучать.
Выдохнув, открыла дверь:
- Хоть одно мудрое решение в твоей больной голове, зайчик Мамо-тян, - ехидно улыбаясь, девушка закрыла за собой дверь ванной и прислонилась к ней спиной, - Искупаться.
Мизухала какое-то время смотрела на спину брата, истерзанную рубцами, поверх которых красовался чужой свежий автограф «покорность».
Она присела на пол возле ванной за спиной Мамото, и, сложив руки на бортике, положила на них голову
- От тебя так воняет, что весь салон пропах, - голос Арисы мягкий, тихий, растекался по наполненному влагой воздуху, - Знаешь, - пальцами размазывая капельки на эмалированной поверхности, - Так пахнут уличные собаки, которые убегают от своих хозяев... и ты такой же.
Блуждающий взгляд замер, смотря на Мамото, его лица она не видела, потому что тот неизменно сидел спиной к Арисе
- Но я не хочу с тобой ругаться.
Белый флаг? Да как же.

[Sayonara_2.0]

Мамото хотел погрузиться в воду, так, чтобы Они не получила удовольствия лицезреть свежие шрамы на его спине, но он не знал точно, когда она вошла, возможно сестра наблюдала за ним достаточно долго, так что в устраивании прыжков с трамплина не было никакого смысла, он напрягся в ожидании, что она предпримет следующим шагом.
Тот поток грязи, который излился из ее милого ротика, побудил Мамото больно ударить сестру наотмашь, так, чтобы щека занемела и на коже проявился красный след. Но парень сдержался, напряженно пошарив по дну ванны, он зачерпнул нерастворившиеся кристаллики соли и поднял их на ладони, начал сосредоточенно разглядывать на дневном тусклом свету – просто так, чтобы подавить агрессию, и только яростно вздымающаяся грудь выдавала его злость.
Легкое девичье дыхание, касаясь кожи спины, обжигало как лед, от чего по телу побежал электрический ток. Эта пытка была просто невыносимой и Мамото медленно ушел под воду.
Продержаться как можно дольше, чтобы спрятаться от жалящих слов сестры, в очередной раз убежать. Его лицо казалось таким безмятежным под защитой толщи воды. Маленький пузырек вырос и, отделившись от ноздри весело поднялся к поверхности и соприкоснувшись с ней лопнул.
Воздух закончился и парень плавно поднялся, провел по ежику отросших волос, как будто пытаясь откинуть непослушные, падающие на глаза пряди и чуть развернул голову к Они:
- Если я настолько тебе неприятен, зачем ты пришла сюда? Вряд ли с целью потереть мне спинку... – рот Мамото исказился в горькой улыбке.

[Rangiku]

Вопросительный взгляд
Это еще кто кому более неприятен... по-моему, это тебя от одного моего присутствия нервная дрожь колотит... хотя, это взаимно...
- Ну, почем уже... – Ариса улыбнулась, закрыв глаза, - Может быть, я как раз хочу потереть спинку любимому братику?
Девушка приподнялась на коленях, и, не боясь, что платье намокнет, прижалась к спине Мамото, легко скользнув ладонями по его груди. Ей нравилось дразнить, злить его. Ведь такие действия могли только спровоцировать братца, но остановиться во время слишком сложно и, начав, подливать масла в огонь проблематично образумиться.
- Я же должна о тебе заботиться и ухаживать, - тихий смех, - Я ведь забрала зайчика под свою ответственность, чтобы больше дел не натворил...
Правой рукой, она провела вверх по груди, по шее, погладив по щеке, прошептала на ухо:
- Я помогу тебе побриться, - ее губы касались порозовевшего от горячей воды уха Мамо, - Мне совсем не сложно...

[Sayonara_2.0]

От ласковых движений рук Они Мамото всхлипнул и задышал чаще, это было не в первый раз и он прекрасно знал, что ее прикосновния всегда вызывали такую реакцию тела, помимо его воли, заставляя парня сходить с ума, метаться, как обезумевшему зверю. И не дай ками, сестра узнала об этом! Скрыть. Похоронить в себе. Навсегда. Просто запереться в комнате и переждать, пока наваждение не отпустит.
Иногда он думал, что, возможно, ему и повезло, что их отношения сложились именно так и никак иначе. Страшно представить, что было, если Они любила его так, как любят своих братьев нормальные сестры! Но безумие их семейное проклятие, почти «наследство», передававшееся от старшего поколения к младшему, как имущество запротоколированное в завещании.
- Не при... – Мамото с усилием отлепил от тела кукольные ладошки сестры. - ...касайся ко мне!
Запрокинул голову, он сморщился, как от ноющей на перемену погоды старой, давно затянувшейся раны.
- Прекрати разговаривать со мной как со слабоумным. Я еще не растерял остатки своего рассудка. Мы взрослые люди – поэтому, будь добра, веди себя соответственно!

[Rangiku]

Молча, выслушав нотацию от мудрого брата, Ариса встала на ноги стала искать в ящике у раковины бритву. В поле ее зрения попался не обычный безопасный (хотя на беду и палка стреляет) бритвенный станок, а опасная бритва. Без сомнений выбор был отдан в пользу холодного оружия с изящной ручкой из слоновой кости
О, кроля эстет...
Усмехнувшись, девушка взяла бритву и, прихватив флакон с гелем для бритья, вернулась к ванной и присев на бортик, мягко улыбнулась:
- Повернись, - голос не требовал возражений и каких-то иных действий, кроме тех, что приказывал исполнять.
От шеи вверх по подбородку, по щекам, ровным слоем нанесла гель похожий на фруктовое желе, который приятно холодил ладонь. Тонкими пальцами, приподняла лицо Мамото, чтобы тот закинул голову назад
- А теперь... советую не дергаться, - выдохнула доброжелательный совет «любящая» сестренка.
Твердой рукой, уверенно держащей бритву, она медленно проводила по шее Мамо, то и дело, стряхивая бирюзовые капли геля в воду или полностью ополаскивая лезвие. Наверное, если бы она сейчас захотела раскромсать его шею от уха до уха, то сделала это с потрясающей легкостью. Было ли такое желание? Было. С истинным садистским оттенком, ей хотелось причинить ему боль, но эта игра слишком опасна, настолько, что может унести жизнь столь ценной игрушки. Она его спасла и своими руками убивать не собиралась. А мысли о ванной наполненной кровью, были как дорогие специи к блюду, лишь добавляли остроты и пикантности.
Ариса чтобы видеть свою работу наклонялась к Мамо близко-близко, что даже ощущала, как замирает его дыхание, и казалось, что слышит даже стук его сердца, но это не более чем иллюзия, подкинутая богатой фантазией.
Завершив начатое дело, девушка опустила руку в уже порядком остывшую воду и, зачерпнув в ладонь влаги, ополоснула лицо Мамото
- Вот теперь настоящий красавец, - она улыбалась, наклонив голову, - Правда, если бы не эта стрижка. Знаешь, ты и, правда, выглядишь, как умалишенный.
Взгляд скользнул по спине с затянувшимися шрамами. Ариса поджала губы, сдерживая нахлынувшее раздражение.
Девушка подошла к раковине и стала мыть бритву.
- Мне вот интересно, - она не оборачивалась к брату, - Раз ты покорился кому-то, почему же ты прибежал не к этому человеку за помощью, а поджав хвост к своей столь ненавистной сестре, а? Или что? Тобой попользовались и выкинули, как сломанную вещь?
Она не могла, не могла молчать. Не могла смириться с тем, что Мамото натворил. Что он опять ее предал. Это глупо, но ее это задевало, и забыть было невозможно. Мизухара не могла молчать, не расплескивая накопившейся яд, который казалось, никогда не иссякнет.